Крылатые фразы и цитаты из советских, отечественных, зарубежных кинофильмов и сериалов

– Инфаркт микарда! Вот такой рубец!

– Ну вот, день взятия Бастилии впустую прошёл!..

– Ума-то Бог не дал, а души и силы – сколько хошь!

– Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело?

– Шо характерно – любили друг друга!

– Извините, что помешал вам деньги прятать.

– А ты из меня сколько крови выпил?! Я ж спокойные дни на пальцах могу посчитать!

– Помру – Ваську на поминки позову, а тебя, оглоедку, не пущу!

– Это ж надо – забраться за тысячи километров от родного дома, чтобы в море встретить человека из своей же конторы…

– Посылаем запрос в космос: «Так, мол, и так! Как, мол?»

– Ишь ты, орган движения они лечили, орган движения! Поотрубать бы вам к чёртовой матери эти органы-то!

– Нет, я бы сейчас горбушечкой отравился бы…

– Я работаю в отделе кадров.
– Что ж вы так плохо за кадрами-то смотрите?

– Надеюсь, что вы как интеллигентный человек не осудите нас за лучик счастья на тёмном небосклоне жизни.

– Ах ты, сучка ты крашена!
– Почему же крашена? Это мой натуральный цвет!

– Девушки, уймите вашу мать!!!

– Ты идешь к этой горгоне?
– Не, я к жене.

– Я знаю, мы с вами из разных социальных пластов, но ведь нас судьба свела.
– Да кака судьба-то? По пьянке закрутилось, и не выберешься!

– Танцуют все!!!

– Отстань, старуха, я в печали…

– Это я удачно зашёл!

– А что Вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нет и цветы не растут!

– Я артист Больших и Малых Академических театров, а фамилия моя… Фамилия моя слишком известная, чтобы я её называл!

– Нет, ну вот смотрит… Вы на мне дыру протрёте, отец родной!

– Лепота!..

– Вот, что крест животворящий делает!

– Житиё мое…
– Какое житиё твоё, пес смердящий!

– У Шпака магнитофон, у посла – медальон…

– Царь, приятно познакомиться, царь!

– Эй, человек!! Человек!!!! Почки один раз царице!

– Сесть я всегда успею!

– Икра красная… Икра чёрная… Икра заморская – баклажанная!..

– Интеллигент несчастный!

– Что же ты делаешь, царская морда?!
– Живьём брать демонов!

– Здрав будь, боярин!

– С удовольствием предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на неё и уповаю.

– Я требую продолжения банкета!!!

– Тьфу на Вас! Тьфу на Вас ещё раз!

– Водку ключница делала?

– Если бы вы были моей женой, я бы… повесился!

– Боже мой! Ну и домик у нас! То обворовывают, то обзывают! А ещё боремся за почётное звание дома высокой культуры быта! Это же кошмар, кошмар!

– Да нам, царям, молоко нужно выдавать за вредность!

– Да я вижу, ты ведьма!?!?

– Замуровали, демоны!!!

– И все-то ты в делах, великий государь, аки пчела…

– Как ваша фамилия?
– Рюриковичи мы!

– Что за репертуар у вас? Надо что-нибудь массовое петь, современное, массовое… Ну, как это…Трали-вали, тили-тили…

– Ты на что, царская морда, намекаешь?!

– Простите, а как вас зовут?
– Марфа Васильна я!…
– Кушайте, кушайте, Маргарита Васильна, всё оплачено!

– Эх, Марфуша… Нам ли быть в печали?

– Я на вас жалобу подам! Коллективную…

– Где живёте?
– В палатах.

– Меня царица соблазняла, а я не поддался!

– И тебя вылечат и тебя вылечат, и меня вылечат…

– У, сущеглупый холоп!…

– Хулиган! А ещё очки надел!..

– Ты пошто боярыню обидел, смерд?!

– Я женщина с шармом, не более. И ведь никто не догадывается, что я этот шарм сама себе сделала, выстроила.

– Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё – наша задача. Запомни это.

– Первая теорема, которая не требует доказательств: не родись красивой, а родись активной. Вернее, стань активной – сама ищи себе мужа.

– Потому что Мичурин это сказал про яблони и груши, а я говорю про мужчин. Про то, что их нужно завоёвывать самим, не ждать, пока они соблаговолят пригласить тебя в ЗАГС – до пенсии не дождёшься.

– Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Но главное – ни в коем случае нельзя говорить, как, что и из чего приготовлено.

– Ничего, мужчина может иметь безобидное хобби.

– Я всё делаю по любви, отсюда все мои неприятности.

– Как сказал Ларошфуко: «Из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить».

– Карден! У нас в Союзе две-три единицы таких. И то у жён дипломатов неприсоединившихся стран.

– Ну и куда я могу так пойти? На работу – нескромно, в театр – вызывающе…

– Женщина должна опаздывать. Минуты ожидания дают мужчине возможность лишний раз спокойно подумать.

– Мы с подругами понимаем в моде… Журнал «Бурда» читаем ежемесячно

– Смотри-ка: в джинсы уже облачились, самые отсталые слои населения…

– Ты, что, с Урала?!!! Не видишь? По коттону и по лейблу!

– Нет, она точно с Урала…

– Когда человек пьёт, его даже змея не жалит! Овкос???

– Ах, да!.. Сегодня же Кубок Кубков…

– Возможно, он интроверт с замашками неформального лидера.

– Это печенье мы назовём как-нибудь романтично… “Маэстро”!

– Двухметровый крокодил с улыбкой Моны Лизы.

– Случайность – частный случай закономерности.
– Молодец, Клюева! Я думаю, ты осилишь шахматы.

– Замуж предлагает…
– Выходи, Клюева, чего думать, последняя марка «Жигулей»…

– Ну, уж кривую-то мы построим. Мы же всё-таки инженеры…

– Вода только для работников института!.. Пей, Леха!

– Девушки, не скажете, сколько времени?
– Не скажем…

– Какие у вас руки интересные, вы не виолончелист?

– Я конферансье и художественный руководитель ВИА «Неунывающие децибелы».

– Ой, какие мальчики в этом вагоне…
– Проходите, проходите, девушки… От греха подальше!

– Впервые вижу дрессировщиков, у которых нет ананасов!

– Что-то вы все печёте, девушки, печёте… Уж лучше бы капусту квасили, что ли…

– Что это? Сам Олег Попов к нам пожаловал?!

– Не оглядывайтесь. Там несколько человек стоят как парализованные.

– Видел, как она на меня посмотрела? Как собака Баскервилей!

– А кто у нас муж?
– Волшебник…
– Предупреждать надо

– Топор, палача, рюмку водки! Водку мне, остальное ему!

– Ровно в полночь
– Что в полночь
– Приходите к амбару, не пожалеете.

– Был не прав, вспылил. Но теперь считаю свое предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушёл.

– Будете мешать, оставлю без обеда. Кстати, ко всем относиться.

– Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь жду.

– Нет работы вреднее придворной!

– Подумаешь, медведь! Всё-таки не хорёк.

– Вы сумасшедший?
– Напротив, я так нормален, что порой сам удивляюсь.

– Вы негодяй?
– Да, а кто нынче хорош? Вот я, например, вижу – летит бабочка: головка крошечная, безмозглая, крылышками бяк-бяк-бяк, бяк-бяк-бяк… ну дура-дурой! Воробушек тоже не лучше. Берёза тупица, дуб осёл, речка кретинка, облака идиоты. Лошади предатели.

– А будете настаивать, я пожалуюсь мужу и он превратит Вас в крысу.
– А кто у нас муж?
– Волшебник.
– Предупреждать надо.

– А кто нынче хорош?

– Весь мир таков, тут стесняться нечего!

– Доктор тоже человек, у него свои слабости: он жить хочет!

– Если хочешь указать на ошибки, то сначала похвали, мерзавец!

– Какой же это крест? Это больше похоже на букву “хе”.

– Кто экономит на чистоте, тот или вор, или свинья!

– Может, никакой любви нет на свете? Может, у принцессы ангина, а я мучаюсь!

– Моя дочь поступает как все нормальные люди. У неё неприятности, она палит в кого попало. Растёт дочка.

– По моему разумению, родители не должны вмешиваться в любовные дела детей.

– Мне попала вожжа под мантию.

– То ли музыки, цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь.

– Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду… тарелки – я буду все это бить. Уберите хлеб из овина – я подожгу овин.

– Разбудил во мне тётю, которую каждый мог убедить в чём угодно. Бедняжка восемнадцать раз была замужем, не считая лёгких увлечений.

– Со мной происходит что-то ужасное, доброе что-то!

– Тиран, деспот, коварен, капризен, злопамятен!

– Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности нечем.

– Я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю, кошек…

– Во мне проснулся дед с материнской стороны, а он был неженка.

– То, что вы, сударыня, называете любовью, это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно, очень!

– Нищие безоружные люди сбрасывают королей с престола из-за любви к ближнему. Из-за любви к Родине солдаты попирают смерть ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются в небо и бросаются в самый ад из-за любви к истине. А что сделал ты из-за любви к девушке?

– Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец! Слава безумцам, которые живут, как будто они бессмертны, – смерть иной раз отступает от них!

– Только раз в жизни выпадает влюблённым день, когда у них все получается! Ты прозевал свое счастье!

– Как ты посмел не поцеловать девушку! Как же ты посмел!

– Убивали меня сегодня уже, убивали… И что вышло?..

– Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны!

– Вам легче, сударь?
– Да, вроде бы отпустило.
– Волшебник… Уж как нам благодарить-то вас?
– Никак! Благодарите природу. Она лечит. Я лишь жалкий инструмент в её руках…

– Ну женюсь, и что будет? Стану целыми днями ходить в халате… А жена моя, особа, которая должна служить идеалом любви, закажет при мне лапшу и начнет её кушать!

– Простыл наш батюшка, простыл касатик! Перекупался…
– Да не простыл наш батюшка, а с глузду двинулся.

– Амор, значит, с ним случился.

– На голову жалуется.
– Лёгкие дышат, сердце стучит.
– А голова?
– А голова предмет тёмный и исследованию не подлежит.

– Откушать можно. Коли доктор сыт, так и больному легче.

– Ипохондрией мается.
– Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении. Тут медицина знает разные средства, лучшее из которых и самое безвредное – беседа. Слово лечит, разговор мысли отгоняет. Хотите беседовать, сударь?

– Жуткий город. Девок нет, в карты никто не играет. В трактире украл серебряную ложку, никто и не заметил. Посчитали, что её и не было!

– Как видите, сердце подвластно разуму. Чувства подвластны сердцу, разум подвластен чувствам… Круг замкнулся, с разума начали, разумом кончили.

– Я, кажется, не вовремя…
– Вы, сударь, не вовремя появились на свет, а теперь уж что поделаешь… Входите!

– Не надо громких слов, они потрясают воздух, но не собеседника.

– Силь ву пле, дорогие гости, силь ву пле… Же ву при, авек плезир… Господи прости, от страха все слова повыскакивали…

– Дядь Степан, ихний кучер на меня в лорнет посмотрел, чего это он, а?
– Чего-чего… Зрение слабое.
– Бедненький.

– Ален ноби, ностра алис! Что означает – если один человек построил, другой завсегда разобрать может!

– Кто ест мало, живет долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе.

– Однако по вашим глазам читаю я многочисленные вопросы.

― У нас писарь в уезде был, в пачпортах год рождения одной только циферкой обозначал. Чернила, шельмец, вишь, экономил. Потом дело прояснилось, его в острог, а пачпорта переделывать уж не стали. Документ всё-таки. Ефимцев, купец, третьего года рождения записан, Куликов – второго… Кутякин – первого.
– Да, много тут долгожителей.

– От пальца не прикуривают, врать не буду. А искры из глаз летят… Вот хоть у господина Загосина о прошлом году мужик с возу свалился да лбом об оглоблю. Ну, я вам доложу, был фейерверк…

– Я чувствую, здесь собрались люди скептического нрава, посему вернемся к трапезе.
Видите эту вилку?
– Ну?
– Хотите, я ее съем?
– Сделайте такое одолжение.
– Да что вы, граф? Помилуй Бог! Вы меня как хозяйку позорите… Сейчас десерт! Фимка! Ну что ж ты стоишь! Неси бланманже с киселем!

– Да! Это от души… Замечательно. Достойно восхищения. Ложки у меня пациенты много раз глотали, не скрою, но вот чтоб так, за обедом… на десерт… и острый предмет… замечательно! За это вам наша искренняя сердечная благодарность. Ежели, конечно, кроме железных предметов ещё и фарфор можете употребить… Тогда просто нет слов!

– Странный вы, Алексей Алексеевич. Так сложно изъясняетесь. И вроде живёте на природе, среди простых нормальных людей. А думаете все о каких-то идеалах бестелесных!
– Но так и великий Петрарка мечтал о своей Лауре…
– Неправда. Петрарка любил земную женщину, да еще жившую по соседству. Это потом, уже в своих мыслях, он вознёс её до небес. А у вас всё наоборот, сударь. Хитростями да магнетизмом счастья любви не добьешься!

– Теряю былую лёгкость! После ужина – грибочки, после грибочков – блинчики… Жуткое селение. Двери не запирают. Вчера спросил у ключницы 3 рубля, дала, мерзавка! И не спросила, когда отдам!

– Селянка, у тебя бабушка есть?
– Нет.
– Сиротка, значит.

– Подь сюды. Хочешь большой, но чистой любви?
– Да кто ж её не хочет?
– Тогда приходи, как стемнеет, на сеновал. Придёшь?
– Отчего ж не прийти? Приду. Только уж и вы приходите. А то вон сударь тоже позвал, а опосля испугался.
– Она не одна придет, она с кузнецом придет.
– С каким кузнецом?
– С дядей моим, Степан Степанычем. Он мне заместо отца, кузнец наш.
– А зачем нам кузнец? Не, нам кузнец не нужен. – Что я, лошадь, что ль? Зачем нам кузнец?
– Благословлять. Вы же изволите предложение делать?
– Так, свободна, ступай. Не видишь – играем!

– Меня предупреждали, что пребывание в России действует разлагающе на некрепкие умы.

– Человек хочет быть обманутым, запомни это. Все обманывают всех, но делают это слишком примитивно. Я один превратил обман в высокое искусство, поэтому стал знаменит. Но тут мне открылась иная истина… Кажется, кто-то там, наверху, вздумал меня обмануть. Ты знаешь, мне не дано вызывать любовь. Страх, восторг, уважение… я легко пробуждаю в людях. А любовь… Увы.

– Стрелялся, стало быть, у нас некий помещик Кузякин. Приставил пистолет ко лбу, стрельнул раз – осечка! Стрельнул другой – осечка! Э, думает, видно не судьба! И точно! Продал пистолет, а он у него дорогой был, с каменьями… Продал пистолет, да на радостях напился… а уж потом спьяну в сугроб упал да замерз…

– Кончать надо с хиромантией, дружок! Пальцем искрить, вилки глотать в нашем возрасте уже не годится. И с барышнями поаккуратней! Мраморные они, не мраморные – наше дело сторона. Сиди на солнышке, грейся!

– Травами хорошо бы ещё подлечиться. Отвар ромашки, мяты… У вас в Италии мята есть?
– Ну откуда в Италии мята? Видел я их Италию на карте, сапог сапогом, и всё!

– Ему плохо?
– Нет, ему хорошо.
– Хорошо?
– Живым всё хорошо.

– Погоня, ваше величество.
– Это замечательно. Когда уходишь от погони, ни о чём другом уже не думаешь. Время надо наполнять событиями, тогда оно летит незаметно.

– С таким аналитическим умом вам надо работать в бюро прогнозов.

– О, какие люди! И без охраны.

– Все в Москву лезут, будто она резиновая.

– Полюбить – так королеву! Проиграть – так миллион!

– А вы что, тоже артист, да?
– Да, начинающий.
– Поздновато начинаете.

– Всё, засосало мещанское болото!

– Не учи меня жить, лучше помоги материально!

– Хеллоу! Общежитие слушает!

– Ну это понятно, только у меня станок сломался, который деньги печатает.

– Как видишь – жив, здоров и даже довольно упитан.

– В институты до каких лет принимают? До тридцати пяти? У тебя ещё уйма попыток.

– Да, интеллектом явно не изуродован. И стоило тебе в Москву ехать – такого ты и в деревне себе могла бы найти…

– Будущее? Ты лучше о настоящем подумай.

– Гляжу я на них – такая тоска меня берёт. Сами себе, дуры, хомут на шею надеваем. Всё ж заранее известно! Сначала будут деньги копить на телевизор, потом на стиральную машину, потом холодильник купят. Всё, как в Госплане, на двадцать лет вперёд расписано.

– Глухо, как в танке!

– Ты пойми, главное, мы в Москве живём! А Москва – это большая лотерея. Здесь можно сразу всё выиграть.

– А потом, где ты этих артистов встретишь? Они ж на твоем хлебозаводе не работают.
– Ты смотришь в самый корень. Главный вопрос – где найти. Но эта проблема разрешима…

– Все-таки несерьезный народ эти мужики. Посмотришь, вроде солидный человек, кандидат наук каких-то. Я ему чёрти что плету, такую лапшу на уши вешаю, а он ничего, слушает. Головой кивает, поддакивает.

– Потом рожаю ему ребенка, сижу дома, какая разница, где и когда я работала? Ну а когда он всё узнает – поздно: ко мне привык, ребёнка обожает, без меня жизни не представляет, ещё и прощения просить будет.
– За что?
– Ну, к тому времени найдётся за что.

– А заодно запомни, что всё и всегда я буду решать сам. На том простом основании, что я – мужчина.

– Ах, это, это я люблю. Но только в нерабочее время и под хорошую закуску.
– Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?

– Как там погода?
– С утра шёл дождь.
– А что вообще в мире делается?
– Стабильности нет. Террористы опять захватили самолет.

– А, это у нас бабушка шутит.

– Кажется, вечер перестаёт быть томным.

– А это вы меня в краску вогнали.

– Ждите меня здесь. В квартиру всех впускать, никого не выпускать. В случае сопротивления – открывать огонь.

– И вон они – три волосинки в шесть рядов.

– А если меня что-нибудь что-нибудь спросят? Вот я ляпну.
– И ляпай. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения. Вот я, грубовата, правда?
– Да, это есть.
– А у них это называется эксцентричностью. На том и стою.

– Да у меня практически нет недостатков.

– И давно тебя на солёненькое потянуло?

– Потому что её статус выше, чем мой личный статус.
– Переведи?..

– Предлагаю дружить домами!
– Встречное предложение – дружить семьями!

– А ты помолчи. Что ты понимаешь – каждый раз меня останавливаешь.

– А вы что, вместе с мамой работаете?
– Работаем мы в разных местах, но жить, я надеюсь, будем вместе.

– Где они, мужики-то? Повыродились все к черту! Ты посмотри, кто сейчас в театр ходит, на выставки… Одни же бабы. А эти лежат на тахте и в телевизор глаза пялят. Или по пивнушкам сидят. Сорока еще нет, а животы отрастили, мятые все какие-то, ботинки нечищеные…

– Руссо туристо – облико морале… Ферштейн?..

– Простите, погорячился…

– Цигель-цигель, ай-лю-лю!

– Поскользнулся, упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс.

– Что делать – такова се ля ви, как говорят у них…

– Как говорит наш любимый шеф, если человек идиот – то это надолго.

– Да нет, я не трус. Но я боюсь.

– Отлично, отлично. Скромненько, но со вкусом.

– Не умеешь ты врать, Сеня!

– У тебя там не закрытый перелом. А что, что у тебя там?
– Золото, бриллианты!
– Брось эти шуточки! У тебя там не закрытый, а открытый перелом!

– Чтоб ты сдох! Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапках! Чтоб ты жил на одну зарплату!

– А у нас управдом – друг человека!

– Лопух, такого возьмём без шума и пыли!

– Только не суетись: детям – мороженое, бабе – цветы. Смотри, не перепутай, Кутузов!

– Но у Белой Скалы нет клёва.
– Клёв будет, это я беру на себя!

– Лёлик, но это же не эстетично.
– Зато дешево, надежно и практично!

– Буду бить аккуратно, но сильно! А-ха-ха-ха!

– Да… бедняга. Ребята, на его месте должен был быть я!
– Напьёшься – будешь!

– Наши люди в булочную на такси не ездят!

– Если я не ошибаюсь, то здесь будет такой клёв, что ты забудешь всё на свете. Выгружайся!

– Летять утки… Летять утки…
– И два гуся…

– Как говорит наш дорогой шеф, за чужой счёт пьют даже трезвенники и язвенники! Ха-ха-ха!

– Семён Семёныч..!

– Зачем ты усы сбрил, дурик?

– Ну, будете у нас на Колыме – милости просим!
– Нет, уж лучше вы к нам!

– Зачем же я так напился, а?

– Сеня, ты уже дошел до кондиции?
– До какой?
– До нужной!

– А под дичь будешь?
– Под дичь буду.

– По-моему, вам пора освежиться…

– Ну-с, придется принимать меры. А что делать? Пьянству – бой!

– После возвращения оттуда ваш муж стал другим! Тлетворное влияние Запада… Эти игрушки идиотские! А эта странная фраза: “Собака друг человека”. Странная, если не сказать больше… А это? Элементы сладкой жизни. И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что Ваш муж тайно посещает любовницу!

– Поехали к шефу!
– В таком виде я не могу… Я должен принять ванну, выпить чашечку кофе…
– Будет там тебе ванна, будет и кофе, будет и какава с чаем.

– Как ты могла подумать такое? Ты – жена моя, мать моих детей! О боже! О горе мне!

– Может, меня даже наградят… посмертно…

– У вас нет такого же, но с перламутровыми пуговицами?
– К сожалению, нет.
– Нет, да? Будем искать…

– Как говорит наш дорогой шеф, нет такого мужа, который хоть на час бы не мечтал стать холостяком!

– Скажите, пожалуйста, вы давно знаете гражданина Горбункова С.С.?
– Да, к несчастью, десять лет!
– И что, все десять лет он пил, дебоширил, и, так сказать, морально разлагался?
– Ну нет, вы знаете, всё это время он искусно маскировался под порядочного человека! А кстати, вы кто такой?
– Ну, я его знаю по работе, скажем, коллега.
– Ясно. Собутыльник! Ну-ка иди отсюда! Как у вас там говорят – топай до хазы! Иди-иди!

– Всё будет в порядке, даже лучше – к жене приедете как огурчик, без гипсу, без пыли, без шуму…

– Ну, какой разговор, по всей форме. Опись, прОтокол, сдал, принЯл, отпечатки пальцев. А-ха-ха!

– Да, приходится рвать когти. Начальство приказало менять точку, перебазироваться, вот так…

– Время – деньги! Как говорится, когда видишь деньги – не теряй времени. Куй железо, не отходя от кассы!

– Как говорил один мой знакомый, покойник: “Я слишком много знал”…

– Ваше политическое кредо?
– Всегда!!

– Же не манж па сис жюр.

– А можно так: утром стулья, а вечером деньги?
– Можно, но деньги – вперёд!

– Мальчик… Разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!

– Знойная женщина – мечта поэта!

– Ну, что, отец, невесты в вашем городе есть?
– Кому и кобыла невеста
– Больше вопросов не имею!

– А 100 рублей не могут спасти предводителя дворянства?
– Я полагаю, что торг здесь не уместен!

– Вернись, я всё прощу!

– Позвольте, товарищи! У меня все ходы записаны!

– Помните: у нас длинные руки!

– Скоро… только кошки родятся!

– Что Вы смотрите на меня, как солдат на вошь? Обалдели от счастья? Да?

– Да, это вам не Рио-де-Жанейро!

– Заседание продолжается!

– Господа! Неужели вы будете нас бить?
– Ещё как!

– Знаете ли Вы, что такое шахматы?!

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели, лёд тронулся!!

– Никто нас не любит. Не считая Уголовного Розыска, который тоже нас не любит.

– Остапа понесло…

– Представители милиции могут быть приравнены к детям.

– Радикальный черный цвет.

– Хаммы!!! Хаммы!!!

– Хорошо излагает, зараза!

– Я дам Вам парабеллум!

– А когда же будем бить морду?
– Морду мы ему пощупать всегда успеем!

– Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице!

– Командовать парадом буду я!

– Мы чужие на этом празднике жизни…

– Подайте бывшему члену Государственной Думы!

– Поедем в номера! В номера…

– Что это за мех?
– Мексиканский тушкан!

– Батистовые портянки носить будем, “Крем Марго” кушать…

– В чём дело товарищ? Я Вас спрашиваю! В чём дело?

– Вы пошлый человек!

– Люди, покайтесь публично!

– Никогда еще Воробьянинов не протягивал рукИ!
– Так протянете ноги, старый дуралей!

– Хо-хо, парниша!

– Эй ты, жертва аборта…

– Без уголовщины! Кодекс мы должны чтить!

– Бунт на корабле?!

– Вы знаете, кто этот мощный старик? Это гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближённая к императору…

– Дышите глубже! Вы взволнованы!

– Дэнги давай! Давай дэнги!

– Киса, я давно хотел Вас спросить как художник художника: Вы рисовать умеете?

– Может, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?!

– Мусик, готов гусик?

– Начал хорошо; не разменивайся на детали – говори главное!

– Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены

– Никакая я вам не матушка! И в моём доме не садитесь ни на какие колени!

– Ну, не будьте ребёнком!

– Побьют…
– Да, и возможно ногами

– Туды её в качель!

– Контора пишет!

– Берегите пенсне, Киса! Сейчас начнется!

– Больше вопросов нет!

– Вам, предводитель, давно уже пора лечиться электричеством. Не устраивайте преждевременные истерики!

– Говори!.. Говори, куда дел сокровища убиенной тобой тещи!

– Крепитесь! Россия вас не забудет! Запад нам поможет!

– Ну, дайте же человеку поспать!!!

– От мёртвого осла уши получишь у Пушкина!

– Почём опиум для народа?

– Пролетарий умственного труда, работник метлы… Это конгениально! Ваш дворник – большой пошляк!

– Служил Гаврила бюрократом, Гаврила бюрократом был!

– Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.

– Твой суслик летит к своей курочке на крыльях любви!

– У нас хоть и не Париж, но милости просим к нашему шалашу!

– Улыбайтесь… А теперь расплатитесь с официантом и незаметно уйдите…

– Быстро на опохмелку!

– Не бейте себя ушами по щекам!

– Ну, что предводитель? Концессия терпит крах…

– О, ясный предводитель кяманчей!

– Пошёл вон!

– А теперь он становится в третью позицию и говорит “Нет!”!

– Не рыпайтесь!

– Ну, что, старая грымза? Будем дальше волынку тянуть?

– Справедливая мысль! Я целиком её разделяю…

– Мы называем ее “наша мымра”.

– Каждое утро в нашем заведении начинается одинаково. Это уже обычай. Традиция. Я бы сказал – ритуал.

– Она любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши.

– Вы купили новые сапоги, Вера?
―Да вот ещё не решила, Людмила Прокофьевна. Вам нравятся?
– Очень вызывающие. Я бы такие не взяла. А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после неё.
– Значит, хорошие сапоги, надо брать.

– Ну и как там у них в Женеве?
– Сложно.

– А музыка вас не увлекает, Людмила Прокофьевна? В каком-нибудь, любом виде?
– Я надеюсь, вы не собираетесь музицировать?
– Ага! Петь хочется!
– Какое несчастье…

– Подождите… Меня осенила догадка. Вы пьяны?
– Нет, что вы! Когда я пьян, я буйный. Вот… А сейчас я тихий.
– Мне повезло.

– Ну всё, Новосельцев! Ваше дело – труба.

– Почему вы все время виляете? Что вы за человек? Я не могу вас раскусить!
– Не надо меня кусать. Зачем… раскусывать? Не надо…

– Вы утверждали, что я чёрствая!
– Почему, мягкая.
– Бесчеловечная!
– Человечная.
– Бессердечная!
– Сердечная.
– Сухая!
– Мокрая!..

– Мы в вас души не чаем… Мы вас любим… …в глубине души… Где-то очень глубоко…

– Перестаньте плакать! Что вы, вам по должности не положено.

– Что же, выходит, что все меня считают таким уж чудовищем?
– Не надо преувеличивать. Не все… И не таким уж чудовищем…

– Вам хорошо, Анатолий Ефремович. У вас… У вас дети.
– Да, двое: мальчик и… мальчик.

– Начнем с обуви. Именно обувь делает женщину Женщиной.

– Неудачные ноги, Людмила Прокофьевна, надо прятать.
– Куда?
– Под макси!

– Походка! Ведь вот как вы ходите?
– Как?
– Ведь это уму непостижимо! Вся отклячится, в узел вот здесь завяжется, вся скукожится, как старый рваный башмак, и вот чешет на работу! Как будто сваи вколачивает!

– В женщине должна быть загадка. Головка чуть-чуть приподнята. Глаза немножко опущены. Здесь всё свободно. Плечи откинуты назад. Походка свободная, от бедра. Раскованная, свободная пластика пантеры перед прыжком.
– А можно научиться так ходить или это недоступно?
– Ну, понимаете, можно, конечно, и зайца научить курить. В принципе, ничего нет невозможного.
– Вы думаете?
– Для человека с интеллектом.

– Так, и пошла на меня свободной походкой, нога от бедра, свободная! Пошла! Людмила Прокофьевна, где вы набрались этой пошлости? Вы же виляете бедрами, как непристойная женщина. Пикантнее, пикантнее! И игривая улыбка! Вообще, пусть мужчины думают, что у вас всё в порядке. Дышите. Элегантнее, пластику! И не надо брыкаться. Вы же не иноходец, а женщина. Ну, пошла теперь одна! Пошла! Веселее!

– Как вы себя чувствуете, Анатолий Ефремович?
– Вы знаете, я вам скажу честно: по сравнению с Бубликовым – неплохо.

– Понимаете, Бубликов у-у-умер… А потом он не умер. Эта неприятность случилась с его однофамильцем в больнице, а позвонили нам. Перепутали. А венок уже купили. Умрёт ли он еще раз, неизвестно. А цветы пропадают. Вот. Шура дёргает их из Бубликова… Ой, то есть, из венка Бубликова, делает букеты и дарит женщинам.

– А что, вы считаете, что мне нельзя подарить цветы?
– Можно! Вам подарить можно. Просто для этого нужен какой-то этот самый… … как? День рожденья, или, там, как это… Восьмое марта.

– Да на тебе пахать надо!

– Ну подождите, Людмила Прокофьевна, не перебивайте, пожалуйста! Я и сам собьюсь…

– Вы тоже, видимо, рассчитываете найти себе другую начальницу…
– Конечно!
–…и помоложе, и покрасивее, не так ли?
– Так ли, так ли. Тем более что это – не проблема.

– Вы уходите… Вы уходите, потому что директор вашего учреждения Калугина…
– Ну, ну, смелее, смелее.
–…самодур?
– Самодура.

– Мымра!

– Не бейте меня по голове, это мое больное место!
– Это ваше пустое место!

– Будь проклят день, когда я сел за баранку этого пылесоса! Недаром говорил великий и мудрый Абу-Ахмат ибн Бей: «Учти, Эдик, один Аллах ведает, куда девается искра у этого недостойного выродка в славной семье двигателей внутреннего сгорания! Да отсохнет его карбюратор во веки веков!»

– Тост без вина – это всё равно что брачная ночь без невесты.

– Мой прадед говорил: имею желание купить дом, но не имею возможности… Имею возможность купить козу, но не имею желания. Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями.

– И вот когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: “Лично я полечу прямо на солнце”. Она стала подниматься всё выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья.
Так выпьем за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива.

– Птичку жалко!..

– И принцесса от злости повесилась на собственной косе, потому что он совершенно точно сосчитал сколько зерен в мешке, сколько капель в море, и сколько звезд на небе. Так выпьем же за кибернетиков!

– Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, просто красавица!

– Помедленнее, пжалста, я записывваю…

– Простите, часовню тоже я развалил?
– Нет, это было еще до вас, в 14 веке.

– Нарушитель – это не нарушитель, а крупный научный работник, человек интеллектуального труда. Приехал к нам в гости, да? Собирать наши сказки, легенды там, понимаете ли, тосты…
– Тосты?
– Тосты, да, тосты. И не рассчитал своих сил, да?

– Жить, как говорится, хорошо!
– А хорошо жить – ещё лучше!

– Аполитично рассуждаешь, честное слово. Не понимаешь политической ситуации.

– Значит, так: жених согласен, родственники тоже, а вот невеста…
– Плохо мы ещё воспитываем нашу молодежь. Очень плохо. Удивительно несерьезное отношение к браку.

– Это же вам не лезгинка, а твист. Показываю все сначала. Носком правой ноги вы давите окурок, вот так. Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе.

– Вы не оправдали оказанного вам высокого доверия.

– В моём доме не выражаться!

– Чей туфля? Ой, моё! Спасибо.

– Бамбарбия! Киргуду!
– Что он сказал?
– Он говорит, что если Вы откажитесь – они Вас зарежут. Шутка.

– Что грузите?
– Невесту украли, товарищ старшина.
– Шутник! Будешь жарить шашлык с этого невеста, не забудь пригласить.

– Свадьбы не будет! Я её украл, я её и верну!

– Э, нет, торопиться не надо, торопиться не надо… Важно вернуть обществу полноценного человека!

– А сейчас он находится в состоянии кататонического возбуждения и требует, чтобы Вы немедленно его приняли.
– Требует – примем.

– Идите, идите. Мы вас вылечим. Алкоголики – это наш профиль.

– Короче, Склифосовский!

– Спокойно, лежите, лежите. Иначе – “моменто море”.
– Моментально…
– В море!

– Ошибки надо не признавать, их надо смывать. Кровью!..

– Вы не имеете права! Вы не имеете права! Это– самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам.
– А покупал ты её по советским законам? Или, может, по советским законам ты её воровал?

– Тот, кто нам мешает, тот нам поможет!

– В маём доме папрашу нэ виражаться!

– Предатель! Подлый наёмник! Иуда!!! Ничтожество! Продажная шкура! Дрянь! Тупица! У, хамелеон! Алкоголик… Фольклорист несчастный!

– Грешно смеяться над больными людьми!

– Зачем в милицию? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору! Он всё поймёт.

– Ничего-ничего, я постою… подышу воздухом. А то всё кабинет, кабинет…

– Неплохо очень совсем без жены, гораздо лучше с любой стороны!

– Не беспокойся, в морге тебя переоденут!

– Как говорил наш замечательный сатирик Аркадий Райкин: женщина – друг человека!

– Они совсем не говорят по-русски. Но всё понимают!

– Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью!

– Садитесь!
– Спасибо, я пешком постою…

– Внимание! Родился нежный и лирический тост.

– Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма, мы разучились делать большие хорошие глупости. Мы перестали лазить в окно к любимым женщинам.

– Если мы будем продвигаться такими темпами, то лично я на аэродром не попадаю.

– И даже после этого я не Ипполит!

– А-а-а! Так здесь ещё и Павлик есть! Так, где Павлик?

– Нет никакого Ипполита, был – и сплыл!

– Вот кто бы ни был – убью, и всё!

– Хорошо, что мы его помыли.

– Поёте вы действительно прекрасно, а вот готовить вы не умеете.

– Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция…

– Какая же гадость эта ваша заливная рыба!

– Как я мог, я же никогда не пьянею!

– Нашлись добрые люди… Подогрели, обобрали. То есть, подобрали, обогрели…

– Ну что вы меня всё время роняете?!

– Что вы меня поливаете?!! Я же не клумба!

– Ага! Он уже бреется моей бритвой!

– Вот представьте. Я просыпаюсь в своей квартире, и тут меня поливает из чайника какая-то женщина!

– А давайте взвесимся на брудершафт.

– Ария московского гостя.

– Потому что я никогда не пьянею!

– Ой, о-ой! Какие люди…

– Это не дом, это проходной двор какой-то!

– Я не забулдыга, я доктор!

– Вчера Женя пошёл в баню.
–Девушка, в какую баню?! У него в квартире есть ванная!

– Вы думаете, Вы в Москве, да?
– А Вы думаете, я где, а?

– Вы думаете, я легкомысленная?
– Поживём – увидим.

– Вы замужем?
– Ну, какое это имеет значение?
– Значит, не замужем.

– Вы знаете, Наденька, а я представитель самой консервативной профессии.
– Да? Мы можем с вами посоревноваться.
– Нет, я серьезно. У нас иметь собственное мнение особенно трудно. А вдруг оно ошибочное? Ошибки врачей дорого обходятся людям.
– Да… Ошибки учителей менее заметны, но в конечном счёте они обходятся людям не менее дорого.

– Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.

– Ещё одно слово – и следующая тарелка полетит вам в голову!

– Замечательная идея! Что ж она мне самому в голову не пришла?

– Извините, я постеснялся открыть своим ключом.

– Ипполит, ну какой Вы тупой!

– Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моём возрасте.

– Когда делают предложение одной женщине, не вспоминают про другую.

– Мне кажется, один из нас сумасшедший.
– Я догадываюсь, кто.

– Мы не будем полагаться на случай. Мы пойдём простым логическим ходом.
Пойдём вместе.
– Надо меньше пить!.. Пить меньше надо!.. Меньше надо пить!

– Ну а как Вас в самолет сажали, Вы должны помнить?!
– П-помнить д-должен… Но я не помню…

– Ну, вообще неслыханно, ребята! Доктор отказывается пить за здоровье!

– Ну, если ты хочешь вращаться, тогда, конечно, вращайся.

– Ну, иди, открывай. Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было.

– Объясните, наконец, почему ваша невеста придёт искать вас у меня дома!

– Ой, какая жалость! Ой, какие мелкие кусочки!

– Он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут? Прекрасно!

– Он уехал. Он ездит быстрее, чем я бегаю.

– О-о, тёпленькая пошла! Потрите мне спинку, пожалуйста! Ну что вам жалко, что ли? Ну, не хотите – как хотите.

– Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье?

– Такие, как вы, всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость – вы не способны на безумства. Великое вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…

– Я не проходимец, как будто вы этого не видите. Я несчастный человек.
– Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!..

– Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону! Схватите воспаление лёгких и ага!
– Что «ага»?
– Летальный исход…
– А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.

– Восток – дело тонкое.

– Мёртвому, конечно, спокойней, да уж больно скучно.

– Ты как здесь оказался?
– Стреляли.

– Слушай, хоть женщин возьми.

– Эт точно.

– Товарищи женщины! Не бойтесь! С вашим мужем-эксплуататором мы покончим, а пока вы поступаете в распоряжение товарища Сухова. Он будет вас кормить и защищать. Он хороший человек.

– Отметить надобно – народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком…

– Так что вам зазря убиваться не советуем. Напрасное это занятие.

– Вопросы есть? Вопросов нет. За мной!

– Тебя как, сразу прикончить или желаешь помучиться?
– Лучше, конечно, помучиться…

– Здорово, отцы! Прощенья просим! Где взяли?
– Давно здесь сидим.

– Товарищи женщины! Революция освободила вас. У вас нет теперь хозяина, нет господина. И называйте меня просто товарищ Сухов. Забудьте вы к чертям своё проклятое прошлое. Вы будете свободно трудиться, и у каждой будет отдельный супруг.

– Гюльчатай, открой личико, а?

– Господин назначил меня любимой женой!

– Дорога легче, когда встретится добрый попутчик.

– Я не пью.
– Правильно. Я вот тоже сейчас это допью… и брошу. Пей!

– Вот что, ребята, пулемёт я вам не дам.

– Павлины, говоришь?

– А разве ты не можешь сказать, что Гюльчатай твоя любимая жена? Разве она обидится?

– Простите великодушно, небольшая заминка. Докончу в следующий раз.

– Опять ты мне эту икру поставила! Не могу я её каждый день, проклятую, есть. Хоть бы хлеба достала.

– Иди, иди! Хорошая жена, хороший дом, что ещё надо человеку, чтобы встретить старость?

– Слышь, Абдулла! Не много ли товару взял? И всё, поди, без пошлины?

– Я мзду не беру. Мне за державу обидно!

– Таможня дает добро!

– Махмуд! Зажигай!

– Я остаюсь в гостях, но если в полдень меня не будет, вернётесь рассчитаться за гостеприимство.

– Ты что, не слыхал про Верещагина?! Дожил… Было время – в этих краях каждая собака меня знала, вот так держал! Сейчас забыли…

– Ты мне по характеру подходишь – я шустрых люблю.

– Только дыхание у меня сдавливается от радости, будто из пушки кто в упор саданул.

– Эй, хозяин! Прикурить есть?

– Прекратить дурацкую песню! И встать, когда с тобой разговаривает… подпоручик!

– До свидания, барышни! Извините, коль что не так.

– Душа моя рвётся к вам, ненаглядная Катерина Матвеевна, как журавль в небо.

– Ещё хочу сообщить вам – дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия. Идём себе по пескам и ни о чём не вздыхаем, кроме как об вас, единственная и незабвенная Катерина Матвеевна. Так что, вам зазря убиваться не советуем – напрасное это занятие.

– Обратно пишу вам, разлюбезная Катерина Матвеевна, поскольку выдалась свободная минутка. И разнежился я на горячем солнышке, будто наш кот Васька на завалинке. Сидим мы сейчас на песочке возле самого синего моря, ни о чём беспокойства не испытываем. Солнышко здесь такое, аж в глазах бело…

– И поскольку, может статься, в песках этих лягу навечно, с непривычки вроде бы даже грустно.

– Мой отец перед смертью сказал: «Абдулла, я прожил жизнь бедняком и я хочу, чтобы тебе Бог послал дорогой халат и красивую сбрую для коня». Я долго ждал, а потом Бог сказал: «Садись на коня и возьми сам, что хочешь, если ты храбрый и сильный».

– Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого он не окажется… в нужное время.

– Ну что же мне, всю жизнь по этой пустыне мотаться?!

– И называйте меня просто – товарищ Сухов!

– Оставь хоть патрон, Абдулла! Нечем будет застрелиться.

– Если что, я не промахнусь.

– Подзадержался я здесь!

– Давно обосновался? Везёт мне на эти дела! Двоих таких откопал – ничего… Третий попался! Выкопал – а он меня за горло. Бандит оказался. Его свои же зарыли. Еле отбился. Вот сейчас тебя отрою, и будь здоров!

– Сухов, помоги!.. Ведь ты один целого взвода стоишь! А то и роты!

– Вопросы есть? Вопросов нет!

– В старой крепости его надо было через трубу брать.

– А что это, люди твои, никак запалить что хотят?

– Одна жена – любит, одна – одежду шьёт, одна – пищу варит, одна – детей кормит, и всё одна?… Тяжело!

– Прошу вас, возьмите в руки космические ложки. Подкрепитесь основательно. Ракета до обеда на землю не вернётся.

– Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Гры-ы-ы-ы!

– Вы хотите, чтоб я разгуливал по Москве с такой рожей да ещё в такой компании!

– Убегать?
– Канать, обрываться.
– Правильно. Говорить неправду?
– Фуфло толкать.
– Хорошо?
– Тики-так.
– Пивная?
– Тошниловка.
– Ограбление?
– Гоп-стоп.
– Нехороший человек?
– Редиска.
– Хороший человек?
–… Забыл! Сейчас. Фрей-фея, действительно: фрей-фея.

– А ну, канай отсюда!
– Точно, канай! И пусть канает отсюда, а то я ему рога поотшибаю, пасть порву, моргалы выколю! Всю жизнь работать на лекарства будешь, сарделька, сосиска, редиска, Навуходоносор, петух гамбургский!

– Моргалы выколю!
– Помогите! Хулиганы зрения лишают!

– Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле параши?

– Скока я зарезал, скока перерезал, скока душ я загубил! Гры-ы-ы-ы!

– Ты куда шлем дел, лишенец?

– Слушайте, заткнитесь, пожалуйста. Устроили тут ромашка: помню – не помню. Дайте спать.

– А говорил, порожняком пойдёт.

– Какой хороший цемент. Не отмывается совсем.

– А ты зачем бежал?
– Все побежали, и я побежал.

– Нехороший ты человек, Косой – злой, как собака.

– Пусть думают, что мы спортсмены.

– Вы из какого общества, ребята?
– “Трудовые резервы”.
– А что, “Динамо” бежит?
– Все бегут.

– Жрать охота!
– Очень охота. А в тюрьме сейчас ужин… макароны.

– Лошадью ходи, век воли не видать!

– Да! Это тебе не мелочь по карманам тырить.

– Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и в Ялту!

– Всё! Кина не будет. Электричество кончилось.

– Стыдно, стыдно, товарищ!

– Не играть, не пить, не воровать… без меня.

– Этот нехороший человек предаст нас при первой опасности.

– Александр Саныч! А Гаврила Петрович по фене ругается!
– Отставить разговорчики!

– А-а-а! Этот Василий Алибабаевич… этот… нехороший человек… мне на ногу батарею сбросил, падла!

– И так мы здесь торчим у всех на виду, как три тополя на Плющихе…

– Шакал я паршивый – у детей деньги отнял, детский сад ограбил!
– Хе-хе-хе, какой культурный нашёлся, а! А когда ты у себя там на колонке бензин ослиной мочой разбавлял – не был паршивым?
– То бензин, а то дети…

– А чё ты его держишь? Пусть идет. Год у него был, три за побег, пять за детсад. Иди, иди, Вась.

– Какой бульвар? Как называется?
– Ну, где машины ходят, ну!

– Здесь? Вон деревья, вон бульвар, вон дом серый.
– Ну, человек! Ты что, глухой, что ли? Тебе ж сказали: дерево там такое…
– Ёлка, что ли?
– Сам ты ёлка! Тебе ж говорят: во!

– Вспомнил! Там ещё аамятник был.
– Чей памятник?
– Ну а я знаю?! Мужик какой-то.
– С бородой?
– С бакенбардами?
– Да не помню я. О! В пиджаке.
– Сидит?
– Кто?
– Ну, мужик этот твой!
– Хе-хе-хе! Во деревня, а! Ну ты даёшь! Кто же его посадит? Он же памятник!

– Карту купи, лапоть!

– Что это у тебя?
– На-а-адо!

– Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста.

– Эй, гражданина! Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадёт – совсем мёртвый будешь!

– Вежливость – лучшее оружие вора…

– Шакал я паршивый, всё ворую, ворую…
– Чё это ты воруешь?
– Вот на шухере здесь сижу… Украли уже! Ну, я пошёл.

– Девушка, а девушка, а как Вас зовут?
– Таня.
– А меня Федя.
– Ну и дура.

– Он кто? Инженеришка рядовой, и всё. Ну что у него за жизнь? Утром на работу, вечером с работы. Дома жена, дети сопливые. Ну, в театр сходит, ну, летом в санаторий съездит в Ялту. Тоска смертная. А ты? Ты – вор! Джентльмен удачи! Украл, выпил – в тюрьму. Украл, выпил – в тюрьму. Романтика!

– Это все от таланта зависит. Вот у меня есть друг, тоже учёный. У него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует – не отличишь от настоящей.

– Женские туфли хочу. Три штуки. Размер 42, 43, 45.

– Слушай, Доцент. Я говорил тебе, что я завязал?
– Говорил.
– Я говорил тебе, лучше не приходи?
– Говорил.
– Я говорил тебе, с лестницы спущу?
– Говорил.
– Ну вот и не обижайся!

– Вась, я ему давеча говорю: у меня насморк! А он: «Пасть, пасть!» Нырять заставлял в такую холодину!

– Скучно без водки.
– А что, обязательно напиваться, как свинья? Можно просто посидеть, поговорить по душам.
– Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать.

– Это у нас с ними цацкаются, на поруки берут. А надо, как в старину в Турции поступали. Посадят вора в чан с дерьмом – только голова торчит, и возят по городу. А над ним янычар с мечом, и через каждые 5 минут ка-ак «вжик» мечом над чаном. Так что, если не успеет вор в чан нырнуть, то голова с плеч. Вот так весь день он в дерьмо и нырял.

– Это таксист спер, точно таксист, мне его рожа сразу не понравилась.

– Совсем озверел, шакал

– Продаст. Слышь, доцент, сразу расколется.

– Ну вы будете жрать или нет?

– Обзовись.
– Век воли не видать.

– Ой, кого я вижу!

– Нашёл фраера с тобой играть! У тебя ж в колоде девять тузов.

– Мальчик, а это какой город?

– Лётчик-налётчик.

– Канай отсюда, рога поотшибаю, редиска!

– Как стемнеет, кассу будем брать.

– Какая отвратительная рожа!

– Дочь хозяина, барыги. Только она думает, что папаша ее ученый, и про нас он ей тоже насвистел, что мы ученые.

– Деньги ваши – будут наши.

– Всю жизнь работать на лекарства будешь!

– Слушай мою команду! Руками ничего не трогать! Огонь не разводить! Ты выстираешь всё белье, а вы… вам… вот, вам английский язык… Выучить от сих до сих. Приеду – проверю. Если не выучите – моргалы выколю, пасти порву, и как их, эти носы пооткушу. Ясно?
– А зачем нам английский?
– Посольство будем грабить!

– Девушка?
– Чувиха.
– Да нет, по-английски, ну? Гёрл!
– О, ес, ес, гёрл!
– Ес, ес, ОБХС.

– А над чем вы сейчас работаете?
– Да так… ищем.
– Боже, как это интересно. Отнимать у земли давно ушедшие забытые тайны!

– А почему я? Как что – так сразу Косой, Косой.

– Сколько у меня было? Один год. Сколько за побег дадут? Три! Сколько за детский сад и квартира? Ну, пускай десять! Сколько всего будет?
– Четырнадцать.
– И я за какой-то паршивый четырнадцать лет эта гадюка терпеть буду? Который старуха в колодец положила? Вы как хотите, а я иду в милицию.

– Пришить бы вас, да возиться некогда!

– Обрили уже!

– И что, это чувство настолько велико и глубоко?
– Глубоко. Как океан! Ах… Я даже брошу пить.

– Предупреждаю, я просто так не дамся.

– Как сюда попала этот сэр?

– Джин, бренди, ром?
– Я на службе, сэр.
– Значит, виски.

– О, как я люблю и ценю вас.
– Вы полюбили бы и оценили меня ещё больше, моя крошка, … если б познакомились со мной поближе.
– Я клянусь, я заслужу вашу любовь.

– Здесь только одна девушка…
– Да?
– Это я!

– Как вам не стыдно пугать слабую женщину?

– Тётушка, позвольте предложить вам маленький кусочек ростбифа.
– Спасибо, дружочек, спасибо. Только кусочек можно побольше. Кладите мне всё. Я хочу сказать, побольше гарниру.

– Я тётушка Чарли из Бразилии, где в лесах живет много-много диких обезьян.

– Всемирно известная миллионерша. Жениться на ней – мечта моего детства.

– Вы меня смертельно оскорбили! Но я люблю дерзких мужчин. Если вы сумеете вымолить прощение, я возвращу вам жизнь.

– На протяжении жизненного пути у всякого мужчины встречаются роковые мгновения, когда он беспощадно рвёт со своим прошлым, и в то же время трепещущей рукой сбрасывает таинственный покров будущего.

– Вам ясно?
– Нет. Скорее, туманно.

– У тебя есть совесть, животное?
– Мне очень стыдно. Я стыдливая.

– Ох, ты меня пугаешь, я женщина нервная!

– Мой отец собирается жениться.
– На здоровье. А на ком?
– На тебе, негодяй!
– Нет, это чересчур.

– Ах, вы та-акой любезный мужчина. Это что-то!

– Донна Роза! Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви. Но когда я впервые увидел вас, донна Роза, я почувствовал себя утомлённым путником, который на склоне жизненного пути узрел на озарённом солнцем поле нежную, донна Роза, нежную фиалку.
– Я, кажется, начинаю догадываться. Неужели нежная фиалка – это я?
– Вы разгадали мой секрет, донна Роза.

– Это была моя маленькая шутка. А-ха-ха! Я вообще такая проказница!

– Нет, нет, нет, я ему не верю! Он любит не меня, а мои миллионы.

– Но почему же ты, скотина, не отказала сразу?!
– Вы ничего не понимаете. Должна же я была его чуточку помучить. Именно так ведут себя порядочные женщины.

– Этот ваш опекун – такая сво… Простите, у нас в Бразилии все знатные женщины так ругаются!

– Мы пропали – она знает моего бразильского мужа!

– Сэр, кто будет разливать чай?
– Кто же как не я, самая старшая из присутствующих здесь дам?

– Узнай, не хочет ли кто сахару или сливок?
– А кто не хочет сахару или сливок?

– Чёрт возьми, а в роли женщины есть свои приятные стороны.

– Это нелегко! Я не знаю техники отказа пылким поклонникам! К тому же вдовы не имеют привычки отказывать.

– Простите, как сюда попала эта леди?
– Пошёл вон, болван! Так входят только настоящие миллионерши!

– Знаешь, кто ты?
– Прошу вас без грубостей. Я не выношу резких слов.

– Поверьте моему опыту, этим военным нельзя доверять.

– Ты уверен, что она миллионерша?
– 96-й пробы.

– Почему мой маленький пупсеночек не обнимет своего маленького кригсеночка?

– Перестаньте кричать, вы меня утомляете!

– Нет, вы меня еще не разгадали, я не похожа на других женщин.
– Как я это чувствую!

– Если бы вы только знали, какие гадости он мне говорит! Порядочная женщина не выдержала бы и пяти минут.

– Ох, дон Педро… Ох! Это был такой мужчина! Это что-то.

– Она любит выпить. Этим надо воспользоваться.

– Она заигрывает со мной, это ясно. Надо приступать к решительному штурму.

– Дон Педро? А вы, вы знаете вообще, что это был за мужчина? Что это был за мужчина? Это был… Это был жестокий, коварный деспот! Тиранил жену, детей, служанку…

– Так у вас и дети имеются?
– Да! Штук шесть или пять. Я точно не помню сейчас.

– Но ведь дон Педро умер.
– Какая неприятность.

– Мало ли в Бразилии Педров? И не сосчитаешь!

– Давайте закурим. По-нашему, по-бразильски!

– Я спою вам.
– Браво! Браво! Народную бразильскую песню. Дон Педро их просто обожал.
– Бразильская народная песня “Любовь и бедность”! Слова Роберта Бернса.

– За дона Педро!

– Ну что такое, пупсик? Ну, вы можете мне объяснить, зачем вам это надо? Зачем?
– Это мой маленький каприз!

– Форменный идиот. Мы, женщины, можем делать с мужчинами всё что хотим. Это что-то!

– Чертовски хочется курить.

– Я тебя поцелую… Потом… Если захочешь.

– Леди энд зе джентльмены! Я должен сделать важнейшее сообщение из нашей жизни.

– Нужно было выбирать одно из двух: погибнуть или как-то спастись.
– Ну, что же Вы выбрали?
– Угадайте.

– А рука-то у меня, слава Богу, о-го, сильная, а голова, слава Богу, мыслящая!

– Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
– Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.

– Дерево? На голове оленя? Скажите лучше – вишнёвый сад!
– Если бы вырос сад, я бы сказал – сад. А поскольку выросло дерево, зачем же мне врать?

– Господин барон пошёл как-то раз в лес на охоту. Медведь бросился на него. А поскольку господин барон был без ружья…
– Чего же он был без ружья?
– Я же Вам говорю, он пошёл на охоту!..

– Господин барон уже три раза про Вас спрашивал: «Не пришёл, говорит, господин пастор?»
– Нет, говорю, не пришёл…
– «Ну и слава Богу, говорит». Очень Вас ждёт!

– Ну как?
– Попал. Утка. С яблоками. Она, кажется, хорошо прожарилась.
– Она, кажется, и соусом по дороге облилась.
– Да? Как это мило с ее стороны.

– К сожалению, барон, я ничем не смогу Вам помочь.
– Почему?
– Потому, что при живой жене Вы не можете жениться вторично.
– Вы говорите, при живой?
– При живой.
– Вы предлагаете её убить?
– Господи! Да упаси Вас Бог, барон!

– Может быть, тебе не стоило начинать с Софокла? И с уткой в этот раз ты тоже перемудрил.
– Хотелось его развеселить. Мне сказали: умный человек.
– Ну, мало ли что про человека болтают!…

– Делайте, что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было светло, сухо и медведь!

– Судя по обилию комплиментов, вы вернулись с плохой новостью?

– Я не разрешу опускать линию талии на бедра. В конце концов, мы – центр Европы. Я не позволю всяким там испанцам диктовать нам условия. Хотите отрезной рукав – пожалуйста. Хотите плиссированную юбку с вытачками? Принимаю и это. Но опускать линию талии не дам!

– Вставать в такую рань для людей нашего круга противоестественно, но ненаказуемо…

– Господи, ну чем ему Англия-то не угодила?

– Война – это не покер! Её нельзя объявлять, когда вздумается!

– Отозвать всех уволенных в запас. Отменить отпуска. Гвардию построить на центральной площади. Форма одежды – летняя, парадная. Синие мундиры с золотой оторочкой. Рукав вшивной. Лацканы широкие. Талия на 10 см ниже, чем в мирное время.
– Ниже?
– То есть выше.
– А грудь?
– Что грудь?
– Оставляем на месте?
– Нет, берем с собой.

– Всё в порядке, Ваше Высочество. Барон Мюнхгаузен будет арестован с минуты на минуту. Просил передать, чтоб не расходились.

– А где наша гвардия? Гвардия где?
– Очевидно, обходит с флангов.
– Кого?
– Всех.

– Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?

– Есть пары, созданные для любви. Мы же были созданы для развода.

– Якобина с детства не любила меня и, нужно отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства. В церкви на вопрос священника, хотим ли мы стать мужем и женой, мы дружно ответили “нет”, и нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали с супругой в свадебное путешествие. Я – в Турцию, она – в Швейцарию, и три года жили там в любви и согласии.

– Великий Боже! Сделай так, чтобы всё было хорошо! Помоги нам, Господи. Мы так любим друг друга. И не сердись на Карла, Господи. Он дерзок, он часто готов спорить с тобой, но ведь ты, Господи, старше, ты мудрее. Ты должен уступить. Уступи, Господи. Ты уже столько терпел. Ну, потерпи еще немножко!…

– Барон, Вы ведь разумный человек. Я всегда относился к Вам с симпатией. Я уважал Ваш образ мыслей. Свободная линия плеча, обуженные панталоны.

– Из Мюнхгаузена, господа, воду лить не будем. Незачем. Он дорог нам просто как Мюнхгаузен. Как Карл Фридрих Иероним. А уж пьёт его лошадь или не пьет – это нас не волнует.

– Говорят, юмор жизнь продлевает…
– Это тем, кто смеётся – жизнь продлевает, а тем, кто острит – укорачивает…

– Завтра годовщина твоей смерти. Ты что, хочешь испортить нам праздник?

– Давай поговорим в другой раз.
– Хорошо. Сегодня в полночь у памятника.
– У памятника. Кому?
– Мне.

– Господин бургомистр! Его высочество герцог опять промазали! Четвертый раз гоним этого кабанчика мимо его высочества, а его высочество, извините за выражение, мажет и мажет. Прикажете прогнать в пятый раз?
– Нет. Неудобно. Он его уже запомнил в лицо.
– Кто кого?
– Герцог кабанчика.

– Нет, ну докатились, а? Докатились! У цыган крадем медведей! А ведь были, были… — Буквально родиной медведей.

– Утка готова.
– Отпусти её, пусть летает.

– В Германии иметь фамилию Мюллер – всё равно, что не иметь никакой.

– Она сбежала от меня два года назад.
– По правде сказать, я бы тоже это сделал.
– Поэтому я и женюсь не на вас…

– Всё шутите?
– Давно бросил. Врачи запрещают.
– С каких это пор вы стали ходить по врачам?
– Сразу после смерти.

– Хороший мальчик?
– 12 килограмм.
– Бегает?
– Зачем? Ходит.
– Болтает?
– Молчит.
– Умный мальчик, далеко пойдёт…

– Я решил воскреснуть.

– Это не мои приключения, это не моя жизнь! Она приглажена, причесана, напудрена и кастрирована!

– От меня ушла Марта.
– Она с ума сошла! Неблагодарная, дрянь, кухарка! Она думает, это просто – быть любовницей такого человека! Мерзавка. Мы её вернем.
– Это не страшно. Действительно. Мы её уговорим.
– Нет, вы её плохо знаете. Чтобы вернуть её, придется вернуть себя.

– Вот факты: выписка из церковной книги, справка о смерти барона, квитанция на гроб. Казалось бы, доказательств более чем достаточно. Однако подсудимый продолжает упорствовать! Воспользовавшись своим внешним сходством с покойным бароном, коварно овладев его походкой, голосом и даже отпечатками пальцев, подсудимый наивно надеется нас обмануть и заставить узнать в себе нашего дорогого барона, которого мы три года назад торжественно проводили!

– Фрау Марта, у нас беда, барон воскрес! Будут неприятности, фрау Марта!

– В своё время Сократ мне сказал: «Женись. Попадется хорошая жена – станешь счастливым. Плохая – станешь философом». Ещё неизвестно, что лучше.

– Для продолжения рода нужно совсем другое.

– Да здравствует развод! Он устраняет ложь, которую я так ненавижу!

– Мы были искренни в своих заблуждениях!

– Некоторые пары созданы для любви, мы же были созданы для развода.

– Ну вот и славно… И не надо так трагично, дорогой мой… В конце концов, и Галилей отрекался!
– Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно.

– Ну не меняться же мне из-за каждого идиота!

– Я на службе… Если суд решит, что вы – барон, я упаду вам на грудь. Если суд решит, что вы – Мюллер, посажу в тюрьму.

– Господи! Неужели вам обязательно нужно убить человека, чтобы понять, что он живой!

– Если человек хочет сказать правду, он имеет на это право.
– Мне бы только хотелось знать, какую правду вы имеете ввиду?
– Правда одна!
– Правды вообще не бывает. Да. Правда – это то, что в данный момент считается правдой.

– Через полчаса начнётся бракоразводный процесс.
– Он начался давно. В тот день, когда я тебя увидел.

– Чтобы влюбиться, достаточно и минуты. Чтобы развестись, иногда приходится прожить двадцать лет вместе.

– Якобина с детства не любила меня и, надо отдать ей должное, сумела вызвать во мне ответные чувства.

– Я ему тут собрал кое-что в дорогу. Все-таки путь то не близкий.
– А ты что, и впрямь думаешь, что он долетит?
– До Луны? Конечно.
– Её же даже не видно!
– Когда видно, так и дурак долетит. Барон любит, чтоб было потруднее.

– Сначала намечались торжества, потом аресты. Потом решили совместить.

– Поразительно.
– Что, ваше высочество?
– Я говорю, поразительно, как наш народ гармонирует с природой.
– О! Я это запомню.
– Вы запишите.

– Ну а не будет ничего такого не нужного?
– Что вы, Ваше высочество. Всё пойдет по плану. После увертюры – допросы. Потом – последнее слово подсудимого, залпы, общее веселье, танцы.

– А почему не слышно? Я не понимаю, о чем они говорят.
– Ваше высочество, подсудимый благодарит городские власти и как бы шутит со своей возлюбленной.
– Хорошо. Особенно кружевной воротник и передняя вытачка ему очень к лицу. И вообще, он похож на покойного.

– Где командующий?
– Командует!

– Ну… Будем исповедоваться.
– Я это делал всю жизнь, но мне никто не верил.
– Прошу вас, облегчите свою душу.
– Это случилось само собой, пастор. У меня был друг. Он меня предал. У меня была любимая. Она отреклась. Я улетаю налегке.

– В такой день трудно жить, но легко умирать.

– Они положили сырой порох, Карл! Они хотят помешать тебе, Карл!
– Вот. Спасибо. Спасибо, Марта. Пусть завидуют! У кого есть ещё такая женщина?

– Боже мой! Дочь аптекаря – она и есть дочь аптекаря…

– Я уже ничего не понимаю. Так это он или не он?
– Не можешь потерпеть 2 минуты?

– Я не боялся казаться смешным. Это не каждый может себе позволить.

– Поздравляю от всей души!
– Но с чем?!
– С успешным возвращением с Луны!
– Неправда! В этот раз я не был на Луне!
– Как это не был, когда уже есть решение, что был?
– Да поймите же! Барон Мюнхгаузен славен не тем, что летал или не летал. А тем, что не врет.

– Томас, ступай домой! Готовь ужин! Когда я вернусь, пусть будет 6 часов!
– 6 вечера или 6 утра?
– 6 дня.

– Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо – это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!…

Напарник

– Гражданин, уступите место, встаньте.
– Если я встану – ты у меня ляжешь.

– Закон есть закон!

– Ах, ты зрячий?! Сейчас будешь слепой!

– Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы… Кто хочет сегодня поработать? А?!

– Есть наряд на строительство жилого дома. Цементный завод!
– А на ликеро-водочный нет?

– Силой своего вображения представьте себе, какой замечательный жилмассив будет здесь создан.

– А если взять поэтажно весь объем работ, выполненный нашим СМУ поэтажно, то мы получим здание, коорое будет в два раза выше, чем всемирно известная Эйфелева башня. Или втрое выше, чем знаменитая Нотр Дам де Пари… что в переводе означает собор Парижской богоматери.
– Какой-какой матери?
– Парижской. Бога… матери.

– Ну, теперь поработаем.
– Сработаемся…

– Послушай, у вас несчастные случаи на стройке были?
– Нет, пока ещё ни одного не было…
– Будут! Пшли…

– Слушайте, где вы пропадаете, я вас по всему корпусу иду бегаю. Работа-ж стоит.
– Работа стоит, а срок идет. Ты не забывай, у тебя учет в рублях, у меня – в сутках.

– В то время, когда наши космические корабли бороздят просторы Вселенной…

– И недаром все континенты рукоплещут труженикам нашего большого балета!

– Учит народная мудрость: терпение и труд все перетрут – раз, кончил дело гуляй смело – два, без труда не вытащишь и рыбку из пруда – три, работа не волк, в лес… нет-нет, это не надо.

– А компот?!

– Я говорю, кто не работает, тот ест! Учись, студент!

– Пойми, студент, сейчас к людям надо помягше. А на вопросы смотреть ширше. Вот ты думаешь, это мне дали пятнадцать суток? М-м-м? Это НАМ дали пятнадцать суток. А для чего? Чтобы ты вёл среди меня разъяснительную работу, а я рос над собой! Ну ладно, давай, бухти мне, как космические корабли бороздят…

– А, влип, очкарик?! Это только аванс! Ну, теперь всё! Ну, студент, готовься! Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоём доме будет играть музыка. Но ты её не услышишь!

– Стой! Убью, студент!

– Надо, Федя, надо!

Экзамен

– Берите билет.
– Профессор, можно еще?
– Пожалуйста.
– Ххх… Еще.
– Бери.
– Себе.
– Что значит «себе»?
– Ой, простите, профессор…
– Нет, это уж вы простите. Придёте в следующий раз.
– Перебор…

– Раз-два-три, даю пробу… Костя, как слышно? Три-два-один, прием.

– Здравствуйте, профессор.
– Здравствуйте. Что с вами?
– Ухо болит.
– А это вам не помешает?
– Нет-нет, профессор, не беспокойтесь. Наоборот, помогает. Никакой шум не отвлекает от экзамена.

– Экзамен для меня – всегда праздник, профессор!

– Билет номер девять. Приём!
– Что-что вы сказали?
– Что?
– Какой “Приём”?
– Я сказал не “Приём”, а “При нём”. Билет номер девять, а при нём задача.

– Дуб, как слышно? Как слышишь меня? Лопух не догадался? Диктую ответ на первый вопрос девятого билета. Значит, так…

– Значит так! За изобретение ставлю “пять”, а по предмету — “неуд”.

– Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нём-мм, при нём-мм! Как слышно?

Операция «Ы»

– Налетай, торопись, покупай живопись!

– Граждане новосёлы! Внедряйте культурку! Вешайте коврики на сухую штукатурку! Никакого модернизма! Никакого абстракционизма! Сохраняет стены от сырости, вас от ревматизма! Налетай, торопись, покупай живопись!

– Будиш маму-папу слушать – будиш ты канфеты кушать!

– Сворачивайтесь! Есть дело.

– Где этот чертов инвалид?
– Не шуми! Я инвалид.

– От ревизии нас может спасти только кража.
– Со взломом или без?
– Ну естественно, со взломом.

– Статья 89, пункт 2. До шести лет. Нет, не пойдёт.
– Так ведь кражи не будет.
– Всё уже украдено до нас.

– “Ы”! Операция “Ы”!
– Почему “Ы”? Почему “Ы”?
– Чтоб никто не догадался.
– Идиот.

– Прежде всего, нам надо нейтрализовать сторожа.
– Извините, не нам, а вам.
– Нет, на этот раз именно вам! Сторож нежно усыпляется хлороформом и связывается без нанесения телесных повреждений. Юридически вся эта операция – всего лишь мелкое хулиганство. И вот учтите, что за все это мелкое хулиганство я плачу крупные деньги.

– Еще вопросы есть?
– Сумма?
– Триста!
– Это несерьезно!
– Я на русалках больше заработаю!
– Курам на смех!
– Стойте! Ваши условия?
– Триста тридцать!
– Согласен.
– Каждому!
– Согласен.

– Ну, вот вы: вы должны были в виде прохожего подойти к старухе и привлечь её внимание простым естественным вопросом. А вы что спросили?
– “Как пройти в библиотеку?”
– В три часа ночи?! Идиот.

– Ну а вы, что вы должны были сделать?
– Стоять на стреме. Явиться раньше милиции в виде дружиннка, ежели старушка засвистит.
– А старушка засвистела?
– Не-е-т.
– Так чего же Вы припёрлись?! Болван!
– Согласен.

– А вы? Кретин, вы должны были не воровать эти бутылки, а разбить её!
– Разбить?!
– Разбить.
– Пол-литра?
– Пол-литра.
– Вдребезги?!
– Конечно, вдребезги.
– Да я тебе за это…

– Давайте все по местам. Пройдем еще разочек.

– Я вам денежки принёс, за квартиру, за январь.
– Вот спасибо, хорошо, положите на комод!

– Постой, паровоз, не стучите, колеса…

– Вы не скажете, сколько сейчас градусов ниже нуля?
– Чего-чего?.. Ты что?
– Я… тренируюсь.
– Тренируйся лучше… на кошках.

– В случае чего – свисти.

– Бабуля! Закурить есть?

– Проклятый! Расхититель социалистической собственности! У, мерзавец!

– В случае чего – свистите.